 Светловолосый парень стоял над самым обрывом. Взгляд его уходил куда-то вдаль. Слезы ручьем катились по безрадостному лицу. Ветер трепал густые волнистые волосы и порывами бил в грудь, как будто пытался оттолкнуть его от обрыва, не давая осуществить принятое решение. А решение было весьма и весьма непростым. Картины событий последних трех дней одна за другой проплывали перед глазами. Мысли путались. Антон, так звали этого парня, принял решение больше не жить: он надеялся, что в результате этого последнего в жизни решения – броситься камнем вниз с обрыва – закончатся его злоключения. И все же он медлил с выполнением принятого решения. Что-то еще держало его в этой жизни - к радости кого-то, стоящего рядом. К сожалению, Антон его не видел и не подозревал, что кто-то в этот момент борется за его жизнь, взывая:
- Не прыгай, парень, слышишь меня, живи, живи! Ты еще так молод. Не соверши в порыве отчаяния ужасной и непоправимой ошибки, которую никто и никогда уже не сможет исправить!
Но, к большому сожалению этого незримого, Антон не слышал его слов и не внимал им. Даже наоборот – как будто прислушивался к словам другого незримого, присутствующего здесь же. О, если бы Антон мог увидеть злобную радость на отвратительной мерзкой личине этого второго, он, возможно, моментально бы отрезвился. А тот, видя нерешительность Антона, все усиливал и усиливал свой напор:
- Эй, пацан, прыгай! Что стоишь, как истукан, сопли жуешь? Я кому сказал, прыгай! Ты же не трус, соверши это – раз и все. Ты принял смелое решение, достойное настоящего мужчины.
В голове Антона настойчиво стучало: прыгай, прыгай, прыгай! И все же Антон колебался, не подозревая, что рядом идет борьба за его жизнь. На мгновение он отвлекся от своих тяжелых мыслей. Его внимание переключилось на какую-то непонятную возню неподалеку. Антон оглянулся и увидел рядом на площадке двух малышей семи-восьми лет. Отбирая друг у друга скейт, они катались по земле в «серьезной» схватке. «Нашли место, где играть! – мелькнуло в помраченном сознании Антона. – Так недолго и с обрыва свалиться». Но тут вскрикнула парящая над обрывом птица, и Антон, взглянув на нее, снова провалился в свои тягостные мысли.
Сколько он так стоял, сказать трудно. «Неужели это все? – думал он. – Как о многом мечтал, сколько строил планов! А сейчас исчезну навсегда?». Антону на мгновение стало жаль себя. Он любил жизнь, любил людей, папу, маму, брата, маленькую сестренку. При воспоминании о них у него больно засосало под ложечкой. Но злой рок отнял все это. Про Алю он даже боялся сейчас думать. Мысли о ней рвали душу и сердце на части. «Что я медлю? Я никогда не был трусом. Мгновение, и все закончится…».
«Нет! – вдруг взорвалось в голове Антона, – Я хочу жить, жить! Я еще молод. А как же Аля, как же она? Она ведь тоже хотела жить. А врачи сказали, что у нее всего один шанс из тысячи. И во всем виноват только я, я…». Антон стоял, не вытирая слез, крепко вцепившись в перила над обрывом, все не решаясь отпустить их. Он, казалось, из последних сил держался за жизнь, которую так сильно любил.
Антону нравилось гонять на своем мотоцикле. Он у него был, конечно, не супер, но не байк украшал Антона, а Антон был украшением всего - мотоцикла, класса, компании. Всегда веселый, заводной, жизнерадостный – душа компании. С ним всегда было интересно. Девчонки считали его прикольным, а ребята хорошим другом. Добрый, незлобивый, безотказный, хотя чересчур подвижный и баламут.
Как-то присмотрел себе Антон девчонку из другой школы. Но знакомиться не спешил. Так, со стороны наблюдал. Трусом он вроде не был, но все же боялся получить от ворот поворот…
А однажды несся он на своем железном друге и увидел Алю. Тут же решил, что пора знакомиться. Не задумываясь над последствиями, резко свернул на тротуар, чуть не сбив перепуганную девчонку с ног. Аля от неожиданности выронила пакет с яйцами и майонезом:
- Придурок, кретин, спятил, что ли? Дороги тебе мало? – набросилась на него чуть ли не с кулаками.
Оттолкнув остолбеневшего Антона, она подхватила с земли запыленный пакет и скрылась за поворотом.
- Ух! – только и успел сказать Антон, а про себя подумал: «Да, кретин, самый настоящий кретин! Не таким я себе представлял знакомство с Алей. Хотел произвести впечатление. Произвел, ничего не скажешь! Теперь она меня, наверное, десятой дорогой обходить будет».
Антон и представить себе не мог, что несмотря на строгий недовольный вид и укоризненные слова, а также разбитые яйца вперемешку с майонезом, Аля вовсе не злилась на Антона. Она уже давно заметила его неравнодушные взгляды в ее сторону. Ей было непонятно, почему он так долго не предпринимает попыток познакомиться с ней. Порой ей хотелось самой сделать первый шаг, но она считала это не совсем приличным и терпеливо ждала случая и попытки с его стороны. Сейчас Аля шла и улыбалась, вспоминая перепуганный вид Антона. Спустя полгода, когда они уже были вместе, они часто смеялись, вспоминая эту дурацкую первую встречу.
Потом были полгода романтических отношений. Сегодня это редкость. Сегодня уже после третьего свидания четырнадцатилетние ребята хвастаются друг перед другом своими победами, а девочки – приобретенным «опытом» и «продвинутостью» во взглядах на отношения между парнем и девушкой. Антону и Але было по шестнадцать, и они заканчивали десятый класс…
А дальше был злополучный выпускной. Не их, а Глеба – старшего брата Антона. Тут-то и начались его злоключения. Антон проводил Алю домой около полуночи, а сам вернулся назад на дискотеку. Лучше бы он этого не делал! Но как, если это выпускной его любимого брата? Да и родители на территории школьного двора несли бдительную вахту, наблюдали за порядком, прохаживаясь аллеями возле школы. Ребята время от времени выходили на перекур. Девушки, чувствуя на себе взгляды родителей, делали вид, что не курят. Но на этот раз Антон вышел один. Было около трех часов ночи. Антон огляделся. Бдительных родителей почему-то не наблюдалось.
- Может, ну ее, эту дискотеку? – вслух произнес Антон. – Пойду лучше спать.
Но он не успел принять, как оказалось впоследствии, правильное решение.  На территорию двора въехала новенькая «ауди» и замерла у ступенек школы. Минуты две не было никакого движения, затем бесшумно открылась дверь и, к удивлению Антона, из нее выпорхнула обворожительная блондинка. У Антона даже дух перехватило – настолько хороша была эта «куколка». Она оглянулась и, не заметив никого, кроме Антона, поманила его пальчиком. Антон тоже посмотрел по сторонам и, убедившись, что зовут именно его, поспешил к машине.
Девица окинула Антона оценивающим взглядом и обворожительным голосом попросила оказать ей услугу – найти на дискотеке Серегу Голубева из параллельного класса и передать ему пакет от сестренки. Антон и не подумал отказать и поспешил исполнить просьбу Инны, как назвалась Серегина «сестренка». Он пулей слетал туда и обратно. Через пять минут Антон уже снова стоял рядом с Инной, с восторгом и любопытством рассматривая новенький автомобиль.
- Твоя тачка? – спросил он Инну.
- Да нет, родителей, но я иногда ею пользуюсь.
- А права есть?
- Обижаешь.
«Понятно, ей уже восемнадцать», - подумал Антон, внимательно разглядывая машину.
- Курить будешь? – предложила Инна.
- Не откажусь! - Антон протянул руку к сигаретам, - Что за сигареты? Я таких никогда не видел.
- Немудрено. Покататься хочешь?
Антон готов был кивнуть в знак согласия, но притормозил, вспомнив, что пропустил пару бутылок пива.
- А права? У меня их нет.
- Подумаешь, права! – Инна все больше и больше раззадоривала Антона. - Сейчас ночь, и ментов на дороге нет. Дрыхнут они, дрыхнут! Садись за руль!
Видя нерешительность Антона, Инна чуть ли не подтолкнула его к машине. Антон, естественно, спасовать не мог и, как послушный ребенок, уселся на место водителя. Дорога действительно была пуста. Инна все подзадоривала:
- Что плетешься? Газуй, там впереди зеленый!
Антону повторять было не нужно. Да и кто из ребят не любит быстрой езды? Да еще рядом с такой девчонкой! Антон нажал на газ. Инна зажгла сигарету и сунула ее Антону в рот. Антон, как заправский водила, одну руку оставил на баранке, а второй взял сигарету…
Что было потом, Антон помнил смутно. Запомнил только, что, затянувшись один раз, моментально «улетел». Очнулся он уже на обочине возле перевернутой машины. Антон с трудом поднялся. Болела нога и раскалывалась голова. «Где же Инна?» - мелькнуло в голове, и он, превозмогая боль в ноге, обежал вокруг машины. Инна сидела на траве, потирая лоб, и смотрела на Антона каким-то затуманенным взглядом - словно сквозь него. Антон подбежал к ней:
- Ты цела? Помощь нужна?
 Инна отрицательно помотала головой. Антон обернулся и взглянул на машину. Глаза его наполнились ужасом.
- Во влип! Идиот! Кретин! Дурак! – ругал себя вслух Антон.
Про себя же подумал: «Откуда она взялась на мою голову? Захотелось покататься на классной тачке! Ну что, покатался? Это же надо было так вляпаться! Где я деньги на ремонт машины возьму? Что я родителям скажу?».
Инна поднялась с земли и стала успокаивать Антона:
- Не дрейфь, отработаешь!
- Где же это я такую работу найду?
- Да не переживай ты так, мой дядька тебя работой обеспечит.
Знал бы Антон, в чем будет заключаться его работа, десятой дорогой обошел бы тогда и девчонку, и машину. Но как бы ни хотелось, а назад время не вернешь…
После этого прошло полгода, но долг Антон так еще и не отработал. Да и отрабатывать ему таким образом просто тошно было. Вляпаться в распространение наркотиков – такое он мог себе представить только в самом страшном сне. А дальше было еще хуже… Антон попытался отказаться от такой «работы», но с него сразу же потребовали деньги за ремонт машины.
Он чувствовал себя загнанным в угол волчонком. С одной стороны - дядя Инны, с другой – родители, которых он боялся не меньше. И Аля, и домашние Антона обратили внимание, что он очень изменился. С Алей они часто ссорились, дома он всем грубил, все чаще замыкался в себе. Аля постоянно просила рассказать, что с ним случилось, но Антон упорно молчал и лишь злился на нее, на себя, на весь мир. Очень часто он куда-то исчезал, возвращался темнее тучи и злее волка. Он не видел выхода из сложившейся ситуации.
В тот вечер он прилично выпил. Аля с нетерпением ждала его, потому что Антон пообещал все ей рассказать. Антон задерживался. Аля не находила себе места. Прошел час, другой. Наконец Аля услышала отдаленный рокот мотоцикла и поспешила к калитке. Подкатив к Але, Антон сразу сунул ей в руки шлем и повелительно приказал:
- Садись, прокатимся.
Только несколько минут спустя, когда Антон резко крутанул ручку газа, Аля поняла, что он пьян.
- Ну как, нравится? Прокачу с ветерком! – глядя вполоборота, возбужденно сказал Антон.
Аля почувствовала запах спиртного.
- Не гони, Антон, ты же пьян. – взмолилась она.
- Не дрейфь, малыш, все будет хорошо!
Антон стремительно набирал скорость, невзирая на просьбы Али. Ей ничего не оставалось, кроме как крепче ухватиться за парня. Она закрыла глаза и тихо шептала:
- Господи, прости нас! Господи, помилуй нас! Господи, сохрани нас!
У Али громко колотилось сердце, страх и ветер сбивали дыхание.
- Антон, я прошу тебя, остановись, мне плохо! – не прекращала умолять Аля.
Ответа не последовало. И это было последнее, о чем она успела подумать…
Все это время рядом с ними находились двое незримых. Один из них вразумлял: «Антон, опомнись! В твоих руках две жизни - твоя и твоей подруги. Остановись, не безумствуй! Жми на тормоз. Разве бахвальство стоит жизни?». Но не слышал его Антон. Или не хотел слышать. Будто подчинялся призыву другого: «Безумству храбрых поем мы песню. Газуй! Ты свободен в своем выборе. Ты можешь делать все, что пожелаешь. Ты человек, ты царь вселенной, тебе подвластно все. Так покажи, на что ты способен!..».
Их нашли случайно. Одному запоздалому водителю свело живот. Он удалился от трассы немного подальше, и тут ему в туалет расхотелось. В кустах на обочине он увидел два распростертых окровавленных тела. В стороне валялось все то, что осталось от мотоцикла. Не приспичило б этому водителю в туалет, никто бы их до утра не нашел! И кто знает, дожили бы ли они до этого времени?
Парень пострадал чуть меньше, а вот за жизнь девушки водитель бы не поручился. Он вызвал «скорую помощь», и, на удивление, не прошло и полчаса, как та увезла обоих пострадавших… Городок, где жили Аля и Антон, был небольшой, и еще через полчаса родители обоих, узнав о страшном событии, спешили в больницу.
В больнице Антон пришел в себя. И вот прошли уже сутки, а Аля все еще была без сознания. Врачи боролись за ее жизнь. Слишком много переломов, сотрясение мозга, большая потеря крови… Аля впала в кому.
Антон лежал в палате и рыдал. Рыдал от сострадания и страха потерять Алю, от жалости к себе, от бессилия и безысходности. Вся его жизнь шла кувырком. Всего один неверный шаг, и его любимая оказалась между жизнью и смертью. «Всего один шаг, и моя жизнь полетела в пропасть. Точно! Как это я раньше не подумал! Пора принимать решение...» - подумал Антон и, превозмогая боль, стал подыматься с кровати.
Кто-то невидимый захлопал в ладоши: «Браво! Молодец! Наконец-то!». А кто-то с такой сердечной болью вздохнул, что Антон на мгновение застыл, как будто прислушиваясь к тишине или, вернее к тому, что ее нарушило. Так ничего и не поняв, он направился в реанимацию.
Там был переполох – у кого-то остановка сердца. Врачи потащили дефиблирятор в палату. Антон через силу ускорил шаг. На него никто не обращал внимания, и он беспрепятственно подошел к двери палаты. Заглянув в стеклянное окошко двери, он окаменел – на столе лежала безжизненная Аля, и врачи отчаянно пытались вернуть ее к жизни. Словно кто-то мешок с камнями взвалил на плечи Антона, выключил свет в помещении, выкачал весь воздух в коридоре. Антон стал задыхаться, и без того слабые ноги подкосились. Он едва успел ухватиться за проходившую техничку, чтобы не грохнуться на пол…
- Вам плохо, молодой человек? Может, водички? А лучше выйдите на воздух! – участливо посоветовала девушка.
- Да, да, вы правы, спасибо, что поддержали. Мне нужно на воздух… – как под гипнозом, повторил Антон.
«Аля мертва. Зачем теперь жить, да и как? – спрашивал себя Антон, сознавая, что он убийца и негодяй, отравляющий жизнь окружающим. Мысли его путались, перепрыгивали с одного на другое. «Алечка, бедная моя девочка, я тебя погубил! Нет мне прощения, нет оправдания. Как я посмотрю в глаза твоим родителям? Любимая моя, самая лучшая на свете… Нет, я недостоин жить!».
Приняв решение, Антон, шатаясь и превозмогая боль, поплелся на улицу. Его никто не задерживал, никто не останавливал, и вообще до него никому не было никакого дела.
Всего в пятистах метрах от здания больницы находился обрыв. Он был огорожен невысокими перилами. Но тому, кто ставил эти перила, и в голову не приходило, что кто-нибудь будет здесь играть или прыгать вниз. Перила были чисто символическими, предупреждающими, что дальше дороги нет – обрыв.
Антон медленно придвинулся к перилам и глянул вниз. Сердце сжалось в комок от промелькнувшей мысли: «Вот сейчас – раз и все. Сперва как птица, расставив руки в стороны, а затем - камнем вниз». Перед глазами Антона мелькали последние события. В его душе шла борьба за выбор между жизнью и смертью. Хотя после смерти Али это было для него не так уж и важно. Тихий голос внутри него говорил: «Не стоит впадать в отчаяние, перебори себя, ведь ты же сильный! Все еще наладится…». Другой же настойчиво твердил: «Давай, давай, прыгай! Что ты медлишь? Вперед!». Качнулся бы Антон еще чуть - и оторвался бы от земли. Но тут раздавшийся внезапно крик малыша вернул его к реальности.
- Что там еще стряслось? – недовольно пробурчал Антон, как будто его оторвали от интересного фильма или увлекательной книги.
То, что он увидел, привело его в ужас. Антон, забыв о своих ранах и ушибах, рванулся на помощь малышам. Один из них висел над обрывом, изо всех сил цепляясь за все, за что только было можно. Страх исказил лица детей, кричали оба. Антон сам испугался, забыв о своих горестях. Он упал на разбитые колени и крепко вцепился в ручонки малыша. Несмотря на то, что все тело болело, рука была сломана и держать ребенка было трудно, Антон о себе словно забыл. Малыш был упитанный, и Антон, понимая, что без помощи ему не справиться, крикнул второму мальчику:
- Беги, приведи кого-нибудь из взрослых. Только быстрее, а то я его не удержу.
Перепуганный до смерти ребенок, спотыкаясь и падая, помчался по территории больницы в поисках взрослых…
Когда прибежали люди, Антон и малыш в обнимку лежали на земле. Вцепившись в Антона своими маленькими ручонками, малыш взахлеб рыдал. Он настолько крепко вцепился в одежду Антона, что, казалось, отцепить его будет невозможно. Антон тоже рыдал, хотя сам не понимал, отчего. Да и трудно было сразу разобраться, кто кому сейчас спас жизнь – Антон малышу или малыш Антону. А может, стоит взглянуть на это иначе? Может, это Господь спас Антона по просьбе Али: «Господи, спаси нас!». Это уже кто как увидит…
Над Антоном и Сашей, так звали спасенного им мальчика, стояли родители Антона, которых первыми встретил малыш, врач, медсестра и мужчина в больничном халате. Все они не сводили глаз с этой не совсем понятной картины. Затем детей подняли с земли, и первое, что произнес Антон, было:
- Слава Богу, что я жив!
Он даже не понял, что поблагодарил Господа за свое спасение. Все окружающие с недоумением посмотрели на Антона, но его слова объяснили шоком и чрезмерным напряжением. Мальчики смотрели на него, как на героя, а врач похлопал его по плечу и сказал:
- Молодец, парень! Но тебе надо в палату – еле на ногах стоишь. Что за день такой? То мою машину чуть не стукнули, то девушку еле-еле с того света вытащили, то эти сорванцы переполох устроили. Одно радует – все живы!
И он, довольный, ушел в отделение. Родители взяли Антона под руки и потихоньку повели в палату. Мужчина в больничном халате постоял еще минутку, глядя в спину уходящим, и сам пошел прочь, чему-то про себя улыбаясь.
Но улыбался не только он. Кто-то незримый облегченно вздохнул, но этого никто не услышал. И улыбки на его устах тоже никто не заметил.
Другой же невидимый заскрежетал зубами от злости и пулей понесся прочь - искать новую жертву…
ЭПИЛОГ
Люблю истории, которые хорошо заканчиваются. Эта, слава Богу, тоже закончилась хорошо. Все в руках Божьих, но и от самого человека многое зависит.
Антон, конечно, все рассказал своим родителям, и они, естественно, не оставили сына на произвол судьбы – помогли решить вопрос с долгом за ремонт машины. Аля встала на ноги - к огромной радости и родителей, и Антона. Жизнь его сразу преобразилась, приобрела смысл и снова стала прекрасной. Но теперь Антон ко всему стал относиться с большей ответственностью. После последних событий он повзрослел на несколько лет.
Спустя месяц Аля выписалась из больницы. За нее усердно молились бабушка, мама и весь храм, который они посещали уже почти год. Молился за нее и ангел-хранитель. Наверное, молился за нее и Антон. Возможно, он сам этого не сознавал, а просто просил у Господа прощения за свои поступки и молил не отнимать у него Алю…
Алины родители запретили ей встречаться с Антоном, и он видел ее после аварии всего лишь два раза. Но попросить прощения все же успел. Успел и рассказать, что с ним произошло. На что Аля ответила:
- Слава Богу! Он нас спас.
- Но почему Бог? – как всегда решил поспорить Антон. Но, подумав, добавил: - Возможно, ты и права. – И, чему-то загадочно улыбнувшись, закончил: - Да, слава Богу! Он нас спас.
Аля после этих слов засветилась от счастья. Они с Антоном начинали говорить на одном языке. А это так важно! Как и то, что впереди у них еще вся жизнь и начинают они ее жить правильно, с Богом…
|
